Сегодня, ровно год назад, жизнь большинства из нас сильно изменилась. То, что это произошло 9 лет назад, а не год, и что об этом, как выяснилось, известно вообще небольшому числу людей, считаю большим просчетом со стороны государства.
Кто-то, читая эти строки, находится в эмиграции сейчас, кто-то ждет вестей с поля боя от родных или друзей, а кто-то, как мои подписчики из Белгорода, Донецка, Горловки, Одессы, Харькова испытали на себе ужасы войны, непосредственно став ее участником.
В проживании утраты годовщина - это ноющая рана, которая может начать болеть за несколько дней, недель до памятного события. Например, на день рождения умершего родственника, или день его смерти - памятные даты оживляют те боли, которые притупились за долгое время.
Если вы в эти дни испытываете апатию, упадок сил, плаксивость, чувствуете отстраненность - это нормально. То, что произошло, невозможно переработать полностью за такое короткое время, учитывая даже незавершенность ситуации, которая постоянно меняется. Мы перерабатывали травму Великой Отечественной больше 70-ти лет, сколько будем перерабатывать эту- неизвестно. И еще одно понятие, аукаясь двадцатыми годами прошлого столетия, теперь нам больно-близко: Гражданская война. Братские народы, стравленные в борьбе за чужие интересы. Разорванные связи. Разъединенные семьи. Паранояльное бытие черно-белого мышления. Свои-чужие, наши-враги.
Что лично мне показал этот год? Что мы очень хрупкие и маленькие в массе своей. Что в кризисный момент мы превращаемся в кричащих младенцев, которые жаждут от другого лишь одного - чтобы кто-то унял их боль, успокоил, утешил, принял в себя гнев и ярость. Но вместе с тем так же есть понимание, что нет других взрослых, кроме тебя.
Людей, которых не снесло, даже среди представителей помогающих профессий, оказалось единицы. Людей, которые смогли быть опорой кому-то другому - еще меньше.
Что принимать решения нужно основываясь на своих ценностях, иначе вас неизбежно будет качать. И те, кто уехал, и те, кто остался, если они понимают, зачем это нужно лично им - они куда более устойчивые, чем те, кто пошел за чужими нарративами.
Мы ощутили беспомощность, бессилие, невозможность прямо говорить о том, что чувствуешь, увидели, как играют человеческими жизнями и разыгрываются судьбы целых стран, увидели чудовищного масштаба лицемерие, увидели так же подвиг и отвагу простых людей, делающих что-то для ближнего.
Спустя год я понимаю, что лучшее из того, что можно сделать, когда мир рушится - продолжать возделывать свой сад. Жить свою обычную жизнь, не множить ненависть, крепче обнимать родных и помнить о конечности жизни, ведь именно это осознание помогает выстраивать приоритеты. Не терять человеческое лицо и быть добрее друг к другу, ведь мы все - все - оказались в одной лодке, и нам в ней грести еще очень долго.
Обнимаю.